Уильям напрягся, приготовившись в подрыву Эйфелевой башни или как минимум изобретению нового, антисебастьянного оружия, и уже заранее начинал писать отчёт о разрушениях, получая очередной выговор от начальства.

- И вот мой план Б - уже буквально заорал Грелль, вдохновенно вскинув вверх указательный палец. - И это... СИЛКИ!
- Силки? - переспросил Спирс, который не мог поверить, что то, про что рассказывали с таким пафосом оказалось способом охоты, известным ещё с незапамятных времён.
- Да, именно силки! Вот, видишь, возле двери лежит верёвка? Если Себастьян откажется возблагодарить меня, то я заманю его туда, а потом как затяну!! И он станет моим! - очередной бешеный восторг модного синигами.
Спирс воззрился на толстый канатище, лежащий недалеко от порога, который он не заметил только потому, что его загораживал Сатклифф. У начальника начал дёргаться глаз
- Ты что правда считаешь, что он его не заметит? - Спирсу уже казалось, что объяснить муравью электромагнитные колебания будет гораздо проще, чем втемяшить что-то в эту красную голову
- Нуу... я его замаскирую, - догадался Сатклифф.
- Его всё равно будет слишком заметно, - покачал головой Уилл. - И к тому же, если ты будешь его заманивать, то кто затянет силок? Ты бы ещё капкан на него поставил, как на медведя.
- Я что-нибудь придумаю! - уже, будучи на грани истерики закричал Грелль.
- Обязательно, - согласился уставший Спирс.
- Ты правда так думаешь? Ты в меня веришь? - Грелль уже хотел снова разрыдаться, но теперь от счастья.
- Конечно, - согласился Спирс. - Особенно, если учесть, что время у тебя предостаточно.
- Да нет, не так уж и много, скоро они вернуться с прогулки, - грустным голосом сказал красноволосый.
- Хочу тебе сказать, что граф Фантомхайв был срочно вызван в Лондон, и вернётся не раньше, чем на следующей неделе, - сказал Уилл, решивший, что уже достаточно поиздевался над подчинённым.

Далее всё следовало, как и предполагал Спирс. Грелль свалился в обморок, при этом очень аккуратненько, чтобы не испортить причёску, его пришлось приводить в чувство и даже не пинком, а всего лишь лёгким похлопыванием по щекам, что говорило о глубоком душевном разладе. Потом он минут пять послушал про то, какой Уилл "жестокий и бессердечный?”, и что совсем не любит своих подчинённых. Отдал ему распоряжения от начальства, сказал, чтобы тот не позорил честь жнецов, и отправился пить свой любимый кофе, сокрушаясь, что тот скорее всего совсем остыл. Обычный день.