«Сэппуку» - публичный, ритуальный вид самоубийства, происходящий в строгом соответствии с установленными правилами и порядком его исполнения.
При сёгунате Асикага (1333-1573 гг.), ритуальный обряд ухода самурая из жизни путём совершения «сэппуку» приобрёл силу закона. Однако сложный ритуал этого обряда окончательно сформировался лишь в эпоху Эдо (1615-1868 гг.).
Выполнение «сэппуку», как вида наказания, влекло за собой конфискацию имущества. Если самурай прибегнет к «харакири» ранее того, как ему будет вынесен приговор к совершению «сэппуку», то его семья не лишалась имущества и доходов, а ушедший из жизни самурай, заслуживал почётного захоронения.

Выбор места для совершения этого ритуального обряда осуществлялся с учётом социального положения и должности приговорённого лица. Приближенные к сегуну лица (даймё, хатамото и вассалы, воины, имеющие командирский жезл) производили сэппуку во дворце, самураи низшего ранга - в саду дома князя, на попечении которого находился осуждённый. Если решение сёгуната на проведение «сэппуку» заставало осуждённого вне пункта постоянного проживания, то для совершения обряда, мог быть избран храм или часовня. В кодексе самурайской этики «бусидо» находился пункт, который обязывал путешествующего самурая всегда иметь при себе специальное платье, предназначенное для этого обряда. Если местом проведения этого обряда избирался сад, то на его территории избиралась площадка (около 12 квадратных метров), стороны которой огораживались бамбуковой изгородью, обтянутой белым материалом. В изгороди делались северный и южный (иногда запад-восток) входы.
Поверхность земли огороженного участка застилалась циновками с белыми каймами, поверх которых укладывали полоску белого войлока пли шёлка. На изгородь вешались флаги. Если предполагали проводить обряд в помещении, то стены его драпировались белыми шёлковыми тканями.
Накануне осуждённый приглашал друзей в свой дом, где они пили сакэ, шутили и ели сладости. Хозяин дома проявлял самообладание и подчёркивал своё презрение к смерти.
Ритуалом предусматривалось назначение трёх секундантов. Осуждённому предоставлялось право самому выбрать из числа своих друзей секунданта («кайсяку») и двух его помощников. Секундант благодарил за оказанную ему высокую честь и доверие, принимал от осуждённого его личный меч, которым завтра, он должен будет отсечь другу голову. Одному из помощников кайсяку, вменялось в обязанности поднесение приговорённому ритуального ножа («кусун-гобу»). Другому помощнику секунданта надлежало продемонстрировать присутствующим отрубленнуюголову осуждённого.
Самурайский кодекс предусматривал назначение ряда официальных лиц, коим надлежало присутствовать при совершении этого обряда. Организатор был ответственным за проведение всей процедуры в строгом и в точном соблюдениитребований кодекса. Среди выделенных персон должны были находиться: 1-2 главных советника («даймё»), 2-3 второстепенных советника («ёнин»),2-3 приближённых 4 ранга («моногасира»), владелец дома (дворца), 6 прислужников 5-6 ранга, 4 самурая низшего ранга (для погребения тела). Если осуждённый был приговорен к «сеппукк» не сегуном, а феодальным князем, то выделялось ещё 2-3 прислужника. Среди присутствовавших находились свидетели (общественные цензоры), главный из которых зачитывал осуждённому приговор и удалялся. Второй цензор обязан был засвидетельствовать исполнение приговора.

После оглашения приговора, осуждённому приносили на подносе белую одежду - «сини-содзоку» («одеяние смерти»).
Если осуждённый был приговорен к «сэппуку» правительством, то кайсяку и его помощники должны быть одеты в специальные церемониальные одежды.
Присутствующим напоминали порядок проведения церемонии.

Осуждённый входил через северные (или западные) ворота. Спереди его сопровождал моногасир, сзади ёнин, по бокам шесть прислужников. Во время объявления приговора прислужники сидели с обеих сторон осуждённого. В случае попытки бегства осуждённого они должны были его заколоть или зарубить. Осуждённый опускался на колени и садился на пятки. Прислуживающие самураи помогали осуждённому обнажить от одежды верхнюю часть тела, завязать края рукавов и подсунуть их ему под колени, чтобы осуждённый после рассечения полости живота падал не назад на спину, а вперёд.
Кайсяку с помощниками тихо входил через южные ворота и становился сзади и слева от осуждённого. Незаметно он обнажал меч и клал рядом с собой ножны. В это время его первый ассистент подносил осуждённому ритуальный нож — «кусун-гобу».
Осуждённый двумя руками брал с подноса «кусун-гобу» и возносил оружие над головой, после чего клал перед собой. Затем следовал стремительный удар ножом в левый нижний угол живот. Перемещая вонзившийся в живот нож в правый верхний угол с последующим разворотом и перемещением его в горизонтальном положении, а затем (если хватит сил) смешением в правый нижний угол, рассекались мышцы и внутренние органы полости живота.
В соответствии с ритуалом, теперь осуждённому следовало наклонить корпус вперёд (откинуться назад считалось позором). Кайсяку ждал этого момента. Одним взмахом меча он отсекал осуждённому голову. Затем, опустив меч боевым концом вниз, кайсяку отступал на несколько шагов назад, вставал на колени и вытирал бумажной салфеткой кровь на клинке меча. Теперь приступал к своим обязанностям второй помощник «кайсяку». Он поднимал отсечённую голову за косичку («мага») или, если на голове не было волос, протыкал своим малым ножом («ко-га-тана») мочку левого уха, разворачивал её лицом в сторону наблюдателей для освидетельствования.
Засвидетельствовав смерть осужденного и соблюдение всех правил совершения «сэппуку», представители власти и присутствующие официальные лица переходили в помещение, где для них был приготовлен чай и сладости.