Многие храмы и монастыри дзен, которые придают Киото такое очарование, обязаны своей привлекательностью в первую очередь прекрасным садам. Даже если эти сады не ограничиваются выражением идей дзен, несомненно, что именно содержащаяся в дзен-буддизме философия создает для них совершенную духовную основу. Одна из особенностей этих садов - это их асимметрия, художественный принцип, присущий даосизму, равно как и дзен. В "Книге чая" Какудзо Окакура признает эту двойственную природу:
"...(даосская и дзенская философии) уделяют большее внимание процессу достижения совершенства, нежели самому совершенству. Настоящую красоту может увидеть только тот, кто мысленно дополнит незавершенное. Внутренняя сила жизни и искусства лежит в их возможности развития. В чайной комнате (как и в саду) каждому гостю предоставляется возможность завершить воспринимаемое впечатление".
В другом отрывке Окакура советует художнику оставить что-то недосказанным, чтобы дать возможность зрителю "завершить мысль. Так великий шедевр безусловно завладевает вашим вниманием, пока вам не кажется, что вы часть его. Для вас там есть свободное пространство, чтобы войти и достичь полной меры своей эстетической эмоции". Так в "карэ-сансуи" (сухой ландшафтный сад), где в сложно аранжированном сочетании камней и песка угадываются мощные скалы, присутствуют все элементы, кроме воды. Суть дзен в этой ситуации состоит в том, что зритель не только воображает себе воду, но и сам становится водой.
Даже в планировке сада всегда присутствует нечто большее, чем просто идеалы дзен. выше уже отмечалось влияние даосизма. Например, трудно догадаться, по каким соображениям выбраны отдельные камни, занимающие центральное положение в красочном саду Самбо-ин Дайгодзи в Киото. Да, скала, называемая Фудзито, красива сама по себе, но выбрали ее потому, что ее поверхность была обагрена кровью самурая, убитого в войну Гэмпэй.

Стивен Тернбулл. "Путь самурая: война и религия".